Фламандская доска. Артуро Перес-Реверте. Большой роман

Неоконченная шахматная партия на картине фламандского художника и загадочная надпись, обнаруженная на ней под слоем краски, становятся ключом в расследовании жестоких убийств, которые происходят в наши дни. Каждый из героев романа превращается в шахматную фигуру, которая участвует в развернувшейся вокруг дьявольской игре. И безмолвная драма, отраженная в картине, получает странное продолжение спустя несколько веков. Живопись и математика, логика и история ставятся в романе на службу точному, идеально проработанному сюжету из мира коллекционеров и антикваров. Действие уводит героев в прошлое и заставляет обнаружить, что время не властно над человеческими страстями. И, в отличие от шахмат, в реальности «ничто не бывает только черным или белым»: добро легко обращается в зло, а жертва в палача.
Еще о книге
«Ничто не бывает только черным или белым, зло может оказаться переодетым добром, безобразие – замаскированной красотой, и наоборот. Одно никогда не исключает другого. Человек может любить и предавать любимое существо, и его чувство от этого не становится менее реальным. Можно быть одновременно отцом, братом, сыном, любовником, палачом и жертвой...», — Артуро Перес-Реверте
«В этой хитроумной книге, построенной по законам шахматной партии, есть все, чтобы поставить читателю мат…», — Territorio Reverte
«Замысловатый, мастерски выписанный, изобилующий парадоксами многоплановый роман – загадка о шахматах, таинственных убийствах и высоком искусстве», — New York Times
«Живопись, шахматы и расследование убийств переплетаются в этом элегантном и увлекательном романе, стоящем в одном ряду с «Именем розы» Умберто Эко», — Philadelphia Inquirer
Цитаты из книги
Ощущение реальности было настолько сильным, что вполне обеспечивало эффект, к которому стремились старые фламандские мастера: вовлечь зрителя в мир картины, убедить его, что пространство, откуда он ее созерцает, является продолжением пространства внутри нее — как будто картина есть часть действительности, а действительность есть часть картины.
Мало-помалу, по мере исчезновения состарившегося лака, фламандская доска начала вновь обретать магию своих изначальных красок, теперь представших взору такими, какими их задумал и смешал на своей палитре старый фламандец: сиена, медная зелень, свинцовые белила, ультрамарин.
— А вы попытайтесь представить себе, что речь идет о шахматной партии — абсолютно отличной от всех, какие вам приходилось играть до сих пор. О партии, которую стоило бы выиграть.