Книга, Муравьиный бог: реквием

Пронзительная история о том, как детство тратит свое солнечное будущее на борьбу с глухой старостью. От автора бестселлера «Небесный почтальон Федя Булкин».
«Моя книга о чуде окружающего мира, о его познании, познании себя, первой дружбе, первой любви, первых шагах в прекрасное завтра — которого не будет, потому что неотвратимо, глыбой безумной и темной встает на пути несчастная, темная старуха, не умеющая прощать и любить.
Моя книга — гимн прекрасно и разумно созданному миру, щедро даровавшему нам возможность любить и быть любимыми, создавать и созидать, миру, который мы, люди, своим неумением быть благодарными, неумением любить, сопереживать, жалеть превращаем в ад». Саша Николаенко.
Аннотация
Роман «Муравьиный бог: реквием» — новое пронзительное слово о детстве, оставшемся без защиты разумных взрослых. Ребёнок — принц лета и солнца, бог котов и букашек — оказывается обвиняемым на суде человеческой старости.
Тёплая, смешная история мальчика и бабушки из «Небесного почтальона Феди Булкина» раскрывается иначе. Язык романа восходит к Заболоцкому и Введенскому, дух — к Фёдору Сологубу и Леониду Андрееву.
Саша Николаенко — писатель, художник, автор романов «Небесный почтальон Федя Булкин», «Убить Бобрыкина» («Русский Букер»), сборника «Жили люди как всегда».
«Моя книга о личной ответственности каждого: сильного — за жизнь слабого, старого — за жизнь малого, человека — за человека.
О детских следах в траве, несущих гибель ее обитателям. О почти божественной власти человека над планетой Земля — „почти“, потому что не мы ее создали.
Это еще одна попытка сказать „нет“ миру, где уверенность в своей правоте и затрещина вместо жалости ведут в бездну». Саша Николаенко
«Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жёстко, оно умирает. Черствость и сила — спутники смерти, гибкость и слабость выражают свежесть бытия». Из Лао‑Цзы
Рецензии:
«И все же „Муравьиный бог“ рождает парадоксально светлое чувство. Книга залита жарким солнцем, пронизана игрой тени и света, радостью дружбы с соседкой Сашей, дачной беззаботностью и особым состоянием: „У зла нет власти“, защищающим от душных объятий заботы‑несвободы, от чувства неполноценности и вины».