Великолепный очевидец

Пожалуй, ни один период истории русской литературы не характеризовался таким количеством и разнообразием литературных направлений, школ и группировок, как первая четверть XX века. Одни из них просуществовали довольно долго, другие исчезали, едва зародившись. Вместе с возникновением каждого нового направления на страницах журналов и обложках сборников появлялись имена новых поэтов. Одно из таких имен - Вадим Габриэлевич Шершеневич, в творчестве которого отразилась вся история русской поэзии начала ХХ столетия. Шершеневича в начале 1920-х годов, можно сказать, знала `вся Москва`. Он был непременным участником различных литературных собраний, инициатором и организатором сборников и альманахов. Его имя не сходило с афиш шумных диспутов и вечеров поэзии. Одна за другой появлялись книги его стихов. Ранние стихи Шершеневича были близки к поэзии символистов. Но вскоре в его работах зазвучали урбанистические мотивы, и он стал активным пропагандистом поэтики футуризма.Однако ни символизм, ни футуризм Шершеневича по-настоящему не увлекали, в поэзии он искал собственных путей. Наряду с воспоминаниями и стихотворениями разных лет в настоящее издание включены также поэмы Вадима Шершеневича (`Крематорий: Поэма имажиниста`, `Песня песней`, `Ангел катастроф` и др.), сюжетная и экспериментальная проза (`Дневник Георгия`, `Колокол мертвеца`, `Княжна Каракатицева` и др.) и публицистика (`О веселом в искусстве`, `Открытое письмо поэту Рюрику Ивневу`, `Сегодня и завтра русского футуризма` и др.).